[26/01/2017]
Василий Никитич ШИК:
«По волнам моей памяти…»
Детям Советского Союза, конца 1920-х - начала 1930-х годов рождения выпала нелегкая судьба - переносить все тяжести Великой Отечественной войны и послевоенные годы восстановления народного промышленного хозяйства. Я, Шик Василий Никитич, отношусь к этой категории детей. Родился 3 марта 1931 года в семье колхозников в селе Лариновка Новгород-Северского района, Черниговской области на северо-востоке Украины, соседствующей с Белоруссией и Брянской областью России.
Беззаботное детство было прервано 22 июня 1941 года нападением без объявления войны фашистской Германией. Отец был призван в Красную Армию на второй день войны, демобилизовался осенью 1945 года. Мама осталась с нами: мне -10 лет, брату 2 - года и бабушке - 75 лет.
В сентябре 1941 г. немцы оккупировали село. Все эти месяцы, отступающие части Красной Армии подверглись нападению фашистской авиации. Мы прятались в примитивных убежищах - вырытых узких щелях в огороде.
Перед приходом оккупантов весь крупнорогатый скот был эвакуирован в сторону Брянска. Все зерно было роздано колхозникам, чтобы не досталось немцам. Мы выкопали яму, обложили стенки досками и в мешках поместили зерно, сверху завалили землей. Немцы в селе установили свой порядок: 7-летняя школа стала 4-летней, ввели налоги натурой - мясо, молоко, яйца, овощи обязана была сдавать каждая семья.
Не было соли. Бабушка разобрала кадушку, в которой много лет держала соль, топором откалывала щепки и клала в пищу при варке. Не было спичек. Приспособили «кресало», старым напильником ударяли по кремневому камню, выбивая искру на губку, заранее приготовленную и тлеющую, прикладывали к легкогорючему материалу. Не было керосина. Доходило до применения лучины, как в первобытные времена.
Гитлеровская пропаганда твердила, что немецкие войска взяли Москву и скоро войне конец. Однако, от партизанских отрядов поступали сведения, что это ложь. Какая радость была у людей, когда утром обнаружили листовки, сброшенные с самолета, где сообщалось о разгроме немцев под Москвой. Надежда на победу Красной Армии окрепла, когда стало известно о битве за Сталинград, где пленили командующего немецкими армиями Паулюса.
Наступил 1943 год. Все чаще мы узнавали о поражении фашистов на фронтах. От селян требовали все больше налогов. В конце августа началось массовое отступление немецких частей. Уехал из села и староста, назначенный немцами из раскулаченного семейства. Молодежь стала прятаться в лесах от угона в Германию. Эта участь грозила всем сельчанам. Мама и все соседи приняли решение бежать в лес, куда немцы, опасаясь партизанских действий, не заходили.
Глубокой ночью, сложив на телегу немудреный скарб, необходимый для проживания в лесу, огородами, скрытно двинулись в эвакуацию. Собралось там около сотни семей, некоторые привезли с собой скот, кур и другую живность, так что по утрам как в зоопарке по лесу раздавалось мычание коров, телят и пение петухов. Прожили мы в лесу около 10 дней. Кто-то сходил на разведку, и увидели, что немцы, отступая, зажгли несколько домов. Мы с ребятами вышли на опушку леса, забрались на высокий тополь и увидели жуткую картину. Вся южная сторона села объята пламенем. Одиноко, на горе за селом, горела ветряная мельницы - единственная на все окружающие села. Слышна была стрельба поджигателей. От села на запад неслись машины немецкого арьергарда.
Ночыо в лагере никто не спал, женщины плакали в голос, старики обсуждали что делать. Утром пошли на разведку и увидели наших солдат с автоматами. Сложили мы свой скарб опять на телегу и двинулись в село. Жуткая картина предстала перед нами, когда мы приблизились к селу. Вся улица сожжена, стоят обгорелые печные трубы, дымятся остатки дубовых фундаментов хат, бродят испуганные, одичавшие и одночасье кошки. Мы с мамой стали таскать ведрами из речки воду и заливать тлеющий створ погреба, который засыпали землей, перед уходом из дома, спрятав в нем то, что не могли взять с собой в лес. Ночевать было негде, скотину поставить некуда, как жить дальше? Все заботы о семье - двое детей: одному - 12 лет, другому - 4 года, свекрови - 77 лет, легли на плечи матери. Сожженное подворье, изрытый колесами и гусеницами немецкой техники огород, в хозяйстве ни доски, ни гвоздя, ни инвентаря нет. А на дворе осень и зима не за горами. Однако, в районе и в селе появилась власть. Собрали все, что у кого осталось из инвентаря, уцелевшую технику (косилки конные, плуги, сеялки, конные грабли), оставшихся от мобилизации выбракованных лошадей и приступили к уборке урожая общинным, колхозным методом. Наступающие армейские части оставляли больных, раненых лошадей, которых старались быстрее подлечить и пустить в работу.
К счастью, часть домов в селе не пострадала от огня, не сожгли и школу - крыша была покрыта железом. Нашу семыо и соседские семьи разместили в школе. Спали на полу в классах и в коридоре. Других приютили родственники в уцелевшей части села. Но в сентябре нужно было возобновлять учебу, и всех нас переселили по доброму согласию односельчан в дома, жили по две и по три семьи, где мы и перезимовали.
Но для зимы нужно было очистить окрестности села от оружия и боеприпасов, мин, оставленных немцами при отступлении. Особенно тяжко приходилось к уборке зерновых, работая ездовым, верхом на лошади (без седла), выдерживая дистанцию равную захвату жатки - лобогрейки в народе. Нужно было соблюдать скорость на линии и на поворотах. Страшная летняя жара, под тобой вспотевшая лошадь. Подложенная ткань (обычно мешковина) не спасает от потертости до крови места сидения и икр ног постромками. И это с раннего утра до захода солнца. К концу дня нет мочи держаться на лошади.
Занятия в школе начинались на месяц позже - в октябре, по окончанию уборочных работ в колхозе и заканчивались на месяц раньше, чтобы привлечь ребят на посевные работы. Учились семь месяцев, работали пять месяцев. Учебу трудно было назвать полноценной. Учебников было 5-6 на класс, писали на старых газетах чернилами из сажи, размешанной в воде или соком ягод бузины, перьями из гусиного пера, собранного на лужайке. Но уже в 1945-1946 гг, когда я учился в 7 классе, книги и тетради было почти у всех.
Победу 9 мая я встретил, готовясь к урокам. Вдруг зазвонил колокол на церковной звоннице, как при пожаре. Я вышел из дома, и увидел, как люди бегут к сельскому совету, плачут от радости. Победа! Победа! Войне конец!
Я успешно окончил семь классов и далее намеревался работать в колхозе. Отец демобилизовался, и его избрали председателем колхоза. Но родители настаивали на моей учебе дальше. Но где? 8-ой класс был только в районном центре за 18 км, нужно снимать квартиру, а средств на эту роскошь в семье не было. Встретились мы с одноклассниками, и я узнал, что многие едут поступать в Шосткинский технологический техникум, который объявил прием на 1946 год. Условия были «царские»: стипендия, хлебные карточки, общежитие! Шестеро одноклассников, в их числе и я, отвезли документы в приемную комиссию.
Перед этим в моей жизни произошло еще одно важное событие, я вступил в ВЛКСМ. Рекомендации для вступления давали только ученикам, окончившим семь классов без троек. Я - получил. Вот жарким летним днем нас 10 человек босиком (привыкли с весны ходить), потопали за 18 км в Новгород-Северск- районный комитет комсомола на прием. Подходя к городу, надели обувь и предстали перед комиссией. Мне задавали много вопросов, но запомнился один: сколько я заработал трудодней за прошлогодние каникулы? Это был самый легкий вопрос, так как я не собирался учиться и работал все лето. Нас всех приняли и мы с песнями и новенькими комсомольскими билетами вернулись домой.
1 августа приехали на экзамены. Поместили всех абитуриентов в спортивном зале человек 60 (первый поток). Под потолком одна лампочка на весь спортзал, на полу спортивные маты вместо матрацев и все. Первый экзамен - диктант по русскому языку. В школе у меня по русскому было 5, и я написал диктант на «хорошо». Уже на этом экзамене отсеялось половина абитуриентов. За математику письменно получил «отлично», а вот мой друг и сосед Шик Иван заработал «неуд» и он выбыл из экзаменационной гонки. В знак солидарности я тоже собрался ехать с ним домой. Мои одноклассники уговорили меня все-таки сдавать еще математику устно и конституцию. Я остался, сдал эти дисциплины и, не дожидаясь решения о приеме, уехал домой с намерением больше никогда не возвращаться. На следующий день уже был на работе и не думал об учебе. Родители не донимали вопросами, полагая, что я, как и Иван, провалился на экзаменах. Но в конце августа по почте пришло письмо, в котором сообщалось о зачислении меня на первый курс с предоставлением стипендии и общежития. На семейном совете решили, что это божья благодать, и стали срочно готовить студента первого курса Шика Василия Никитича к самостоятельной жизни. Прежде всего - что надеть и обуть? Выручило отцовское военное обмундирование: рубашка, брюки галифе, все защитного цвета и уже изрядно поношенные армейские ботинки. И самое главное и желанное - армейский ремень с медной массивной пряжкой (этот ремень меня выручал, когда приходилось, отбиваться от городских хулиганствующих одногодок, устанавливающих правила поведения нам студентам-первокурсникам).
Сборы закончились, и отец отвез меня на лошадке на железнодорожную станцию Пироговка за 25 км от нашего села, откуда я поездом прибыл на место учебы г. Шостки Сумской области Украины. Этот город был известен тем, что еще при Екатерине II 22 марта 1771 г. был учрежден как государственный, Шосткинский пороховой завод - крупнейший по тем временам завод черного пороха. Оставался он градообразующим и в 1946 г, где до войны на его производственной базе был открыт химико-технологический институт, готовивший кадры инженеров-пороховиков для всей промышленности. Во время оккупации немцы сожгли главный корпус института, остался лишь лабораторный корпус. Вот после ухода немцев в нем и открыли техникум с уклоном химиков- пороховиков, химиков-аналитиков, механиков широкого профиля. На первом этаже располагалась столовая, на втором и третьем учебные классы, на четвертом общежитие. Комнаты большие - на 12-16 человек, умывальник. Нам выдали хлебные и продовольственные карточки, позволяющие получать 0,5 хлеба на день и получать завтрак, обед и ужин за наши деньги. Хлеб выдавался всегда с утра, и мы дружно съедали его сразу с завтраком, а обед и ужин был без хлеба. Каждый день ужасно хотелось есть. Некоторые из ребят привозили из дома картошку и после занятий или рано утром до занятий шли в сгоревший корпус института и там её варили.
Режим жизни в первый год учебы был жесткий. Через каждые две недели мы ехали домой, чтобы сменить белье, взять что-нибудь из съестного. Мне нужно было ехать до Пироговки поездом, но денег на билет никогда не было, как и у других. Мы ждали до последнего момента, чтобы забраться на крышу вагона и вскакивали на буфера между вагонов, держась за уголки обивки, соскакивали на очередной остановке на землю, и когда состав трогался, опять на прежнее место. Когда было холодно или шел дождь или снег, проскальзывали в вагон, и узнав откуда контролер начинает проверку билетов, прятались в туалете или переходили в другой вагон. Иногда это не удавалось, контролер задерживал, сообщал в техникум, и мы подвергались разносу в комитете комсомола, где ребята понимали наше положение, но наказание мы получали. От станции пешком нужно пройти еще более 20 км до дома. К 12-00 часам приходил с чувством - скорее бы в постель. Ведь во второй половине дня в воскресенье в обратный путь. Несмотря на все трудности, первый курс был закончен успешно. Сданы экзамены и наступили летние каникулы. На месячные карточки нам выдали хлеб, и я вернулся в село богатым человеком. Для всей семьи хлеба хватило на две недели. После нескольких дней отдыха - опять работа по наряду в колхозе. За лето окреп физически и к осени вперед - на второй курс. Увлекся спортом - пошел в секцию спортивной гимнастики. Секцию вел преподаватель физкультуры краснофлотец Тищенко Сергей Антонович, который за три года из неуклюжего деревенского паренька делал спортсмена. На соревнованиях мне присвоили 2-й разряд. Но учиться по-прежнему было нелегко по причине денежных недостатков. Приходилось по вечерам идти на товарную станцию зарабатывать на жизнь разгрузкой вагонов, чтобы купить пайку хлеба или сходить в кино.
На третьем курсе стало полегче, была отменена карточная система. Мы с ребятами купили по буханке хлеба и за один присест съели, запивая водой. Вот был праздник!
На четвертом курсе занятия и спорт заполняли все время дня. Но вот учебная программа закончилась. Успешно выполнена и защищена дипломная работа, присвоено звание химик-технолог. По распределению был направлен в г. Стерлитамак на завод п/я 21.
Такой жизненный путь прошли миллионы моих сверстников в Советском Союзе. Война сломала судьбы многих. Лишила возможности проявить таланты, осуществить мечты. Многие остались без родителей и потеряли здоровье, Дети войны - это целое поколение, лишившееся радости детства.
Моя послевоенная трудовая судьба сложилась удачно. На заводе отработал полные 50 лет, прошел все производственные ступени - от мастера до директора завода. Без отрыва от работы закончил Казанский химико-технологический институт имени С.М. Кирова, защитил кандидатскую диссертацию, был награжден Правительством СССР четырьмя государственными орденами. По окончании работы была назначена персональная пенсия Союзного значения. Решением Президиума Стерлитамакского городского Совета и администрации города Стерлитамака от 14 мая 2001 года за многолетнюю добросовестную рабату, большой вклад в социально-экономическое и культурное развитие города было присвоено звание «Почетный гражданин города Стерлитамака».
